Так авторство он вернет без вопросов. Только наказать и вернуть деньги не получится. Я про это. Ведь он же хочет вернуть все деньги за 30 лет.
Ностальгия по Руки Вверх)))
- Автор темы Alexlub
- Дата начала
Эпоха «Руки Вверх!» была как яркая вспышка. Но почему она так быстро погасла? Что на самом деле стало главной причиной распада — взросление или что-то личное?
— Вы знаете, чтобы понять финиш, нужно вспомнить старт. Мы прошли настоящие огонь, воду и медные трубы. Помню время, когда на концертах было по 5–6 человек. А потом бац! — и через 3–4 месяца ты выходишь на сцену, а на тебя смотрит 20 тысяч глаз! А самый наш рекорд — около 100 тысяч человек, все поют твои песни. Эта энергия… она сносила крышу, это было невероятно.
Но представьте: вчера у тебя в кармане 10 рублей, а сегодня — миллионы на счету. Голова идет кругом. А потом началась рутина: 6–7 лет бесконечных гастролей, поезда, самолеты, плохие гостиницы. Мы открывали площадки, где не было даже нормальной аппаратуры. В какой-то момент я поймал себя на мысли: «Я не помню, в каком я городе». Всё стало серым.
А самое страшное — творчество кончилось. Раньше мы с Сергеем могли спорить до хрипоты из-за одной строчки, это был азарт, драйв! А потом… даже ругаться стало лень. Мы просто сели в болото. Искра между нами погасла. Ты чувствуешь это даже на сцене: нет того самого зажигания, когда ты летишь и ведешь за собой зал.
— То есть корень проблемы в том, что вы с Сергеем стали двумя разными людьми с разными целями?
— Абсолютно верно. У нас была общая мечта — добиться успеха, увидеть мир. Но когда мы этого достигли, оказалось, что нам нужно разное. Он хотел работать один, а я понял, что мне нужно что-то менять в жизни. Я ему прямо так и сказал: «Серега, работай один, в чем проблема?» Для меня это было логично. Так и получилось.
— Если копнуть глубже, вы — про музыку, про идею, а Сергей — больше про бизнес?
— Он действительно больше про бизнес. Он режиссер-постановщик, который зажигает зал. А я… я был тем, кто следил, чтобы всё было красиво, чтобы музыкальная основа была крепкой. Мы как два винтика в механизме: сначала идеально подходили друг другу, а потом один сточился, и всё, скрип начался. Наши вкусы перестали совпадать. Пропал тот самый кайф от совместного творчества.
— В одном из старых интервью вы проронили фразу, что Сергей часто принимал решения, о которых потом жалел. Не могли бы вы привести пример? О чем вообще шла речь?
— О, это была целая эпопея! Он очень хотел строить бизнес, но его настоящий талант — это музыка. Когда он начинал какой-то проект, то вбухивал туда огромные деньги… которые почти всегда «улетали в трубу». Понимаете, одно дело — гениальная идея, а другое — грамотный бизнес-план, правильные люди, а не просто знакомые или родственники.
Он даже ревновал меня к бизнесу, чувствовал, что у меня может получиться. Бывало, я предлагал какую-то дельную идею, а через время он приходил ко мне с этой же идеей, но уже «переработанной» на свой лад. Я всегда говорил: «Да ради бога, работай!» Но одного желания мало. Нужна система.
Потехин откровенно рассказал о своей жизни до и после «Руки Вверх!»
— Вы знаете, чтобы понять финиш, нужно вспомнить старт. Мы прошли настоящие огонь, воду и медные трубы. Помню время, когда на концертах было по 5–6 человек. А потом бац! — и через 3–4 месяца ты выходишь на сцену, а на тебя смотрит 20 тысяч глаз! А самый наш рекорд — около 100 тысяч человек, все поют твои песни. Эта энергия… она сносила крышу, это было невероятно.
Но представьте: вчера у тебя в кармане 10 рублей, а сегодня — миллионы на счету. Голова идет кругом. А потом началась рутина: 6–7 лет бесконечных гастролей, поезда, самолеты, плохие гостиницы. Мы открывали площадки, где не было даже нормальной аппаратуры. В какой-то момент я поймал себя на мысли: «Я не помню, в каком я городе». Всё стало серым.
А самое страшное — творчество кончилось. Раньше мы с Сергеем могли спорить до хрипоты из-за одной строчки, это был азарт, драйв! А потом… даже ругаться стало лень. Мы просто сели в болото. Искра между нами погасла. Ты чувствуешь это даже на сцене: нет того самого зажигания, когда ты летишь и ведешь за собой зал.
— То есть корень проблемы в том, что вы с Сергеем стали двумя разными людьми с разными целями?
— Абсолютно верно. У нас была общая мечта — добиться успеха, увидеть мир. Но когда мы этого достигли, оказалось, что нам нужно разное. Он хотел работать один, а я понял, что мне нужно что-то менять в жизни. Я ему прямо так и сказал: «Серега, работай один, в чем проблема?» Для меня это было логично. Так и получилось.
— Если копнуть глубже, вы — про музыку, про идею, а Сергей — больше про бизнес?
— Он действительно больше про бизнес. Он режиссер-постановщик, который зажигает зал. А я… я был тем, кто следил, чтобы всё было красиво, чтобы музыкальная основа была крепкой. Мы как два винтика в механизме: сначала идеально подходили друг другу, а потом один сточился, и всё, скрип начался. Наши вкусы перестали совпадать. Пропал тот самый кайф от совместного творчества.
— В одном из старых интервью вы проронили фразу, что Сергей часто принимал решения, о которых потом жалел. Не могли бы вы привести пример? О чем вообще шла речь?
— О, это была целая эпопея! Он очень хотел строить бизнес, но его настоящий талант — это музыка. Когда он начинал какой-то проект, то вбухивал туда огромные деньги… которые почти всегда «улетали в трубу». Понимаете, одно дело — гениальная идея, а другое — грамотный бизнес-план, правильные люди, а не просто знакомые или родственники.
Он даже ревновал меня к бизнесу, чувствовал, что у меня может получиться. Бывало, я предлагал какую-то дельную идею, а через время он приходил ко мне с этой же идеей, но уже «переработанной» на свой лад. Я всегда говорил: «Да ради бога, работай!» Но одного желания мало. Нужна система.
Потехин откровенно рассказал о своей жизни до и после «Руки Вверх!»
Ваши песни стали настоящим народным достоянием, но в последние годы они же — причина судебных исков. Как вы ко всему этому относитесь? Не странно ли, что творчество вашей молодости теперь разбирают в судах?
— Это больная тема. Тогда, в 90-е, мы, как и многие музыканты, подписывали бумаги, не особо вникая в юридические дебри. Авторское право в России только зарождалось. Знаете, какие цифры? За три года было продано около 200 миллионов пиратских кассет! Мы с этого не получили ни копейки. Конечно, обидно.
Но с другой стороны… когда я думаю о том, что у каждого подростка в те годы была кассета «Руки Вверх!»… это согревает душу. Наша музыка стала частью жизни целого поколения. А эти суды… Это уже борьба за наследие, процесс неизбежный. Сейчас многие разбираются с теми старыми договорами, и мы не исключение.
— Как сейчас складываются ваши отношения с Сергеем? Вы вообще общаетесь?
— Нормально. Но общего у нас ничего нет. У него свой круг общения, у меня — свой. Мы договорились не пересекаться по работе. Например, если у него через два месяца концерт в Самаре, то меня в этот период в местные клубы приглашать не будут. Это просто деловая договоренность.
— А лично? Вы же были крестным его старшей дочери… Неужели всё окончательно ушло в прошлое?
— Нет, личного общения нет. И я не стремлюсь. Знаете, я даже старые фотографии и видео не люблю пересматривать. Зачем? Это как постоянно перечитывать одну и ту же книгу, которую ты уже знаешь наизусть. У меня столько новых идей в голове, столько интересных людей вокруг! Зачем возвращаться в то болото? Я из него выбрался.
— Вы бы вообще рассмотрели вариант воссоединения «золотого состава»? Хотя бы для одного большого концерта?
— Нет. Я человек принципиальный. Понимаете, в творческих тандемах всегда есть два типа людей: те, кто умеет делиться, и те, кто завидует. Зачем ему со мной чем-то делиться? Он может всё забрать, я это уже проходил. Смысл снова связываться? Мы уже один раз прошли весь этот путь. Проще и честнее идти своей дорогой.
— Это больная тема. Тогда, в 90-е, мы, как и многие музыканты, подписывали бумаги, не особо вникая в юридические дебри. Авторское право в России только зарождалось. Знаете, какие цифры? За три года было продано около 200 миллионов пиратских кассет! Мы с этого не получили ни копейки. Конечно, обидно.
Но с другой стороны… когда я думаю о том, что у каждого подростка в те годы была кассета «Руки Вверх!»… это согревает душу. Наша музыка стала частью жизни целого поколения. А эти суды… Это уже борьба за наследие, процесс неизбежный. Сейчас многие разбираются с теми старыми договорами, и мы не исключение.
— Как сейчас складываются ваши отношения с Сергеем? Вы вообще общаетесь?
— Нормально. Но общего у нас ничего нет. У него свой круг общения, у меня — свой. Мы договорились не пересекаться по работе. Например, если у него через два месяца концерт в Самаре, то меня в этот период в местные клубы приглашать не будут. Это просто деловая договоренность.
— А лично? Вы же были крестным его старшей дочери… Неужели всё окончательно ушло в прошлое?
— Нет, личного общения нет. И я не стремлюсь. Знаете, я даже старые фотографии и видео не люблю пересматривать. Зачем? Это как постоянно перечитывать одну и ту же книгу, которую ты уже знаешь наизусть. У меня столько новых идей в голове, столько интересных людей вокруг! Зачем возвращаться в то болото? Я из него выбрался.
— Вы бы вообще рассмотрели вариант воссоединения «золотого состава»? Хотя бы для одного большого концерта?
— Нет. Я человек принципиальный. Понимаете, в творческих тандемах всегда есть два типа людей: те, кто умеет делиться, и те, кто завидует. Зачем ему со мной чем-то делиться? Он может всё забрать, я это уже проходил. Смысл снова связываться? Мы уже один раз прошли весь этот путь. Проще и честнее идти своей дорогой.
— Чем вы живете сейчас? Что для вас сейчас музыка?
— Я работаю! У нас есть группа «Потехин Бэнд». Пишем новые песни, у нас замечательный новый солист. Мы ездим на концерты, не такие громкие, как раньше, но зато душевные. И знаете, что самое приятное? Когда после выступления ко мне подходят люди и говорят: «Знаете, а „Потехин Бэнд“ мне нравится даже больше». Вот ради этого стоит работать! Это искренне, без фальши.
— И последний, философский вопрос. Представьте, что проходит еще 20 лет. Какими строками из вашего общего с Сергеем творчества вы бы хотели, чтобы вас обоих помнили?
— Забирай меня скорей, 18 мне всегда!
— Я работаю! У нас есть группа «Потехин Бэнд». Пишем новые песни, у нас замечательный новый солист. Мы ездим на концерты, не такие громкие, как раньше, но зато душевные. И знаете, что самое приятное? Когда после выступления ко мне подходят люди и говорят: «Знаете, а „Потехин Бэнд“ мне нравится даже больше». Вот ради этого стоит работать! Это искренне, без фальши.
— И последний, философский вопрос. Представьте, что проходит еще 20 лет. Какими строками из вашего общего с Сергеем творчества вы бы хотели, чтобы вас обоих помнили?
— Забирай меня скорей, 18 мне всегда!
Только вот почему же вокалист Потехин Бэнда так до боли похож и внешне, и вокально на Жукова? Старые раны бередит?)